Ариасвати - Страница 86

— Это — Нарайян Гаутама Суами, — отвечает громко Нариндра, слегка нажимая колено Андрея Ивановича. На каком языке говорит Нариндра — неужели из русском. По крайней мере Андрей Иванович не нуждается более в переводе Дайянанды.

— Это — Нарайян, — повторяет факир. — Если ты хочешь говорить с ним, я его окликну.

— Конечно, хочу, — говорит Андрей Иванович, но не слышит своего голоса: вероятно, он по-прежнему только думает про себя.

— Хорошо, — продолжает Нариндра. — Я позову Нарайяна и ты расскажешь ему, зачем ты его желаешь видеть и кто тебе указал на него. Слушай, я сейчас его позову: — Нарайян Гаутама Суами, брамин, служащий видимым рукотворенным богом только затем, чтобы сберечь души темных людей от холодного ужаса безверия, но сам познающий сердцем иного, невидимого бога! Два иностранца, два русских, желают говорить с тобою.

— Махатма Нариндра! — послышался издалека приятный тихий голос, — для меня счастье быть не только другом твоих друзей, но даже слугою твоих слуг. Пусть скажут мне иностранцы, чем я могу служить им.

— Говори! — сказал Нариндра, снова сильнее нажимая колено Андрея Ивановича.

— Мистер Нарайян! — начал Грачев и звук его голоса по-прежнему оставался неслышимым для него самого. — Моя фамилия — Грачев. Я приехал из Англй с письмом от доктора Грешама на имя вашего друга, Рами-Сагиба. Мистер Грешам указал мне на вас, что вы могли бы перевести и объяснить найденную мной рукопись на древнем санскритском языке. В письме своем он просит Рами-Сагиба сообщить мне ваш адрес. В виду особенных обстоятельств, в которых вы теперь находитесь, можете ли вы разрешить мистеру Рами-Сагибу указать мне ваше теперешнее местопребывание и дозволить мне с моим товарищем, тоже русским, профессором петербургского университета Семеновым, приехать к вам для рассмотрения рукописи?

— Друзья мистера Грешама — мои друзья, — послышался снова отдаленный голос. — Я буду рад вас видеть. Но Рами-Сагиб не может вам сообщить моего адреса, по-тому что сам его не знает. Я нахожусь теперь в Пагаре, близ Магабанпура, в древнем храме Кришны. Вы можете предъявить письмо мистера Грешама великому брамину храма, Мартану Суами, и он уже доведет вас ко мне. Чтобы вы не забыли, вот вам адрес.

Голос замолк, фигура Нарайяна, терраса, цветы ее окружающие — все стало мало-помалу отдаляться, стушевываться, рассеиваться в воздухе. Нариндра снял свою руку с колена Андрея Ивановича и слегка дунул ему в лицо.

Когда Грачев открыл глаза, перед ним была та же серая стена храма, спутники его, разместившиеся по обе стороны Нариндры, сидели с закрытыми глазами, свесив головы на грудь, и очевидно спали. По приглашению факира, Андрей Иванович разбудил своего соседа с правой стороны, Рами-Сагиба, дунув ему в лицо. То же самое поочередно проделали друг с другом его соседи с левой стороны, начиная с Нариндры и кончая старым брамином. Впрочем, старый брамин сидел последним в ряду и поэтому ему некому было оказать подобной услуги.

Едва только все поднялись на ноги, протирая глаза, точно после глубокого сна, как послышались восклицания удивления и восторга:

— Чудеса, батенька! — повторял в восхищении профессор.

— А вы что видели, Авдей Макарович?

— Как что? Конечно Нарайяна! Ведь вы же с ним говорили?

— Странно! Значит мы с вами одно и тоже видели во сне? Видели вы этот индийский кремль? террасу? цветы?

— Конечно, видел. Ведь я не слепой… Притом это было всего в нескольких шагах… А что это такое вы уронили?

Андрей Иванович нагнулся и поднял сложенную бумажку, на которой было написано красивым английским почерком: "Пагар, Магабанпур, храм Кришны, великий брамин Мартан Суами…"

— Ничего не понимаю, — сказал он, пожав плечами и передавая записку Авдею Макаровичу.

— Разве сагиб уже забыл, что сказал ему Нарайян? — спросил Дайянанда, прочитав записку через плечо Андрея Ивановича.

— Что такое он сказал?

— Он сказал: "Чтобы вы не забыли, вот вам мой адрес". Это рука Нарайяна.

— Да, это его почерк, — заметил Рами-Сагиб, в свою очередь прочитав записку.

— Тем еще для меня непонятнее, — продолжал Андрей Иванович. — Каким образом могла попасть сюда эта записка?

— А разве сагибу понятно, как попал сюда сам Нарайян? — полюбопытствовал Дайянанда.

— Нарайяна я видел во сне.

— Следовательно, сагиб, мы все впятером видели здесь буквально одинаковый сон?

— Вероятно… Это просто удивительно! — воскликнул Авдей Макарович.

— Я думаю, сагиб, что это так же удивительно, как и появление записки?

— Но как это могло случиться?

— Это уже знает только один великий махатма, Нариндра.

Андрей Иванович вспомнил, что он еще не поблагодарил факира за его услугу и тотчас же опустил руку в карман, чтобы достать горсть золотых соверенов, но Нариндра предупредил его, качнув отрицательно головой и сказав что-то на своем непонятном языке.

— Что он говорит? — спросил Андрей Иванович, зажимая в руке золотые деньги.

— Великий махатма говорит, что дары духа не продаются и не покупаются, — перевел Дайянанда.

— В таком случае, передайте ему нашу искреннюю и глубокую благодарность. Он оказал нам чрезвычайно важную услугу.

Нариндра проговорил еще несколько фраз и в заключение сделал знак рукою, как будто отпуская своих посетителей.

— Махатма, кажется, желает, чтобы мы ушли? — спросил Авдей Макарович, заметив этот знак.

— Да. Великий махатма говорит, что долг каждого человека оказывать услуги своим собратьям людям… Затем, он извиняется, что не может долее беседовать с сагибами, так как уже настало время упанишады.